Лето возлюбленных - Страница 2

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

О чем она только думала, поплыв назад? Но желание показать незнакомцу, на что она способна, оказалось сильнее здравого смысла. Никто никогда не видел, как она плавает, кроме папы.

Покачиваться в объятиях волн казалось таким естественным. Гораздо более естественным, чем она чувствовала себя сегодня утром, просидев без движения целый час, пока ей делали прическу.

О боже. Ее прическа! И одежда, если уж на то пошло. Эта мысль вернула Кэролайн к реальности. Она собирала раковины на берегу, когда заметила мужчину, боровшегося с течением, и прыгнула в воду, не успев даже скинуть обувь. Что она скажет маме, когда явится домой в насквозь промокшем платье? Что свалилась в воду?

Пожалуй, это гораздо лучше, чем признаться, что сделала это сознательно. Падение куда более приличное происшествие, которое может случиться с благовоспитанной особой.

Несколько утешившись, Кэролайн поспешила к мужчине, который втянул ее в эту переделку. Он стоял на коленях, и его выворачивало наизнанку так яростно, что ее саму чуть не стошнило. Кто он и как здесь оказался? Она никогда не встречала здесь ни души, кроме отца, который посвятил их с сестрой в тайны этой бухты. Брайтон находился в часе ходьбы на запад, и единственными обитателями этой полоски берега были чайки, свившие гнезда на белых меловых скалах, выщербленных дождями и ветром.

Внезапно ей пришло в голову, что незнакомец, оказавшийся теперь в безопасности, может представлять опасность для нее самой. Впрочем, если дойдет до этого, она знает, куда ударить, чтобы заставить мужчину корчиться от боли. Ее отец позаботился о том, чтобы она знала, как защитить себя.

Тем временем объект ее мыслей поднялся на нетвердые ноги. Он оказался высоким, выше ее отца, но, несмотря на рост и весьма зрелую щетину, пробившуюся на щеках и подбородке, в его лице было что-то мальчишеское, словно ему едва минуло двадцать. Влажные волосы курчавились, обещая оказаться золотистыми, когда высохнут. Глаза – там, где не покраснели от купания в океане, были того завидного оттенка голубого, что навевал мысли о небе в солнечную погоду.

Теперь, когда он выбрался из воды, она могла видеть, что он одет в красный военный мундир, умудрившись сохранить подтянутый вид, даже насквозь промокнув. Кэролайн привыкла к военной форме на улицах Брайтона. В располагавшемся поблизости Престоне были расквартированы как пехотные, так и кавалерийские полки, и офицеры часто наведывались в город, получив увольнительную.

Но она не привыкла видеть офицеров, сражающихся с волнами в полном облачении, и еще меньше – извергающих содержимое своего желудка на берег.

Мужчина вытер рот рукавом, бросив на нее извиняющийся взгляд.

– Ты отлично плаваешь, малышка. – Его слова прозвучали медленно и невнятно, даже учитывая шотландский акцент.

– А вы нет, сэр. – Она принялась выжимать юбки, с неудовольствием отметив, что к подолу прилипли водоросли.

– Как тебя зовут? – прозвучал его голос, заставив ее поднять взгляд. Наверное, ей не следует разговаривать с этим мужчиной, не говоря уже о том, чтобы прыгать в океан ради его спасения. Но что плохого, если она ответит, учитывая, что худшее уже произошло?

Она разгладила ладонью мокрый фартук.

– Кэролайн Толбертсон.

– Мисс или леди?

– Мисс. – Вряд ли она может претендовать на звание леди, даже если ее мать твердо намерена сделать из нее таковую.

– Что ж, мисс Кэролайн Толбертсон, позвольте представиться: лейтенант Дэвид Кэмерон, – и вы только что спасли мне жизнь. – На его лице мелькнула улыбка, и Кэролайн пришло в голову, что он из тех молодых людей, к которым ее старшая сестра Пенелопа всегда питала слабость. Кэролайн обожала свою сестру, но твердо знала: сама она никогда не станет такой дурочкой.

Тот, в кого она влюбится – если это вообще возможно, – должен быть гораздо лучшим пловцом, чем лейтенант Кэмерон.

– Где ты научилась так хорошо плавать? – поинтересовался он. – Я никогда не видел ничего подобного.

Кэролайн помедлила, размышляя над ответом. В ее мире плавание и честность редко шли рука об руку.

– Меня научил папа, – сказала она наконец, проглотив ком в горле.

Произнесенные вслух, эти слова, казалось, делали ее утрату еще более реальной. Хуже того: они напомнили ей, как все изменилось за четыре месяца, прошедших после смерти отца. Он основал первую городскую газету, «Брайтон газет», вложив в нее большую часть семейных сбережений. После его внезапной смерти от простуды им пришлось продать часть мебели и уволить почти всех слуг. Они даже не могли позволить себе купить траурную одежду и ограничились тем, что перекрасили свои платья в черный цвет в больших кастрюлях на собственной кухне.

– Он умер этой зимой, – прошептала она.

Было так ужасно видеть, как легкие отца мучительно борются за каждый вздох, а глаза зажмурены от боли. Он протянул два дня, не более того. Недостаточно долго, чтобы попрощаться с ними надлежащим образом, но достаточно долго, чтобы взять с нее обещание, парализовывавшее ее при одном воспоминании. «Позаботься о своей матери и сестре, Кэролайн», – были его предсмертные слова, и ей ничего не оставалось, кроме как заверить его, что она постарается.

Но как она сможет позаботиться о семье, если он оставил им так мало денег?

– Он всегда говорил, что я могу добиться всего, чего пожелаю, – добавила Кэролайн, обращаясь скорее к своим промокшим ботинкам, чем к собеседнику.

– Должно быть, твой отец был о тебе очень высокого мнения, раз поощрял подобные мысли и приложил столько усилий, чтобы обучить тебя плавать, – заметил Дэвид после долгой паузы.